Хеймдалль (Heimdallr)

Хеймдалль, в скандинавской мифологии бог из числа асов. Обозначается как «светлейший из асов», «предвидящий будущее подобно ванам»; его прозвища — «златорогий» и «златозубый», конь его — «золотая челка». Хеймдалль — «страж богов» («Старшая Эдда»), «сын девяти сестер», «дитя девяти матерей» («Заклинание Хеймдалля» в «Младшей Эдде»). Хеймдалль считается сыном Одина. Жилище Хеймдалля называется Химинбьёрг («небесные горы») и локализуется «Младшей Эддой» вблизи моста Биврёст, соединяющего небо с землей. Как страж богов, Хеймдалль отличается острым зрением и слухом, его слух (по другому толкованию — рог) спрятан, как сообщается в «Прорицании вёльвы» («Старшая Эдда»), под корнями мирового ясеня Иггдрасиль (возможно, там же, где глаз Одина). Перед концом мира (см. Рагнарёк) Хеймдалль трубит в рог Гьяллархорн («громкий рог»), призывая богов к последней битве. В «Речах Гримнира» («Старшая Эдда») сообщается, что Хеймдалль пьет мед (в «Младшей Эдде» из рога Гьяллархорн мед пьет Мимир, таинственный хозяин источника мудрости). В скальдических кеннингах (иносказаниях) меч называется головой Хеймдалля, а голова — мечом Хеймдалля. Скальд Ульв Уггасон упоминает (как о том сообщается в «Младшей Эдде») о борьбе Хеймдалля и Локи (принявших обличье тюленей) за драгоценность Фрейи — Брисингамен у камня Сингастейн. В битве перед концом мира Хеймдалль и Локи снова сражаются и убивают друг друга. В первой строфе «Прорицания вёльвы» люди называются детьми Хеймдалля, а в прозаическом вступлении к стихотворению эддического стиля «Песнь о Риге» («Старшая Эдда») Хеймдалль отождествляется с Ригом — первопредком и культурным героем, отцом родоначальников трех социальных групп — конунга, свободного крестьянина и раба. Так как Риг — странник, ведающий руны, Р. Мейснер и другие ученые сомневались в первоначальном тождестве Рига и Хеймдалля, а в Риге видели скорее Одина.
Образ Хеймдалля крайне труден для понимания из-за отрывочности информации и отсутствия связного мифа о нем. Ученые XIX в. считали «светлейшего из асов» персонификацией радуги (или млечного пути, небесного свода, зари, солярным или лунарным божеством и т. д.); его сравнивали как с Христом или архангелом Михаилом (трубит в рог), так и с различными «звериными» демонами — либо имеющими рога (козел), либо воспринимаемыми как стражи (петух) или как духи дерева (дятел); была и попытка противопоставить Хеймдалля как «бога начала» Локи как «богу конца», а также отождествить Хеймдалля с каким-либо другим скандинавским богом — Тором, Видаром, Фрейром. Из новейших интерпретаций представляют интерес объяснения Х. Пиппинга, Ф. Р. Шредера, В. Гренбека, О. Ольмаркс. Пиппинг, исходя из работ У. Харва и А. Ольрика о мировом древе и из сибирских параллелей, расшифровывает Heim-dall как «мировое древо» и считает Хеймдалля персонификацией мирового древа или мирового столпа. «Девять матерей» Хеймдалля — это, по Пиппингу, «девять миров» (упоминаемых в «Прорицании вёльвы» «Старшей Эдды»). Шредер отождествляет Хеймдалля с индоиранским Митрой и с якутским Белым юношей — первопредком (ср. отождествление Хеймдалль–Риг), который якобы восходит к манихейству и митраизму. Гренбек определяет Хеймдалля как бога-стража, который, подобно индийскому Варуне, является охранителем святости культового праздника; его дети — культовая община, «девять матерей» — девять ритуальных актов, его «рог» связан с ритуальной музыкой. Ольмаркс современными филологическими средствами возрождает солярную интерпретацию Хеймдалля: Брисингамен, за который Хеймдалль борется с Локи, — это иносказание солнца, солнечный бог рождается из моря и его девять матерей — волны и одновременно девять месяцев беременности моря солнцем; первопредки (Риг) — якобы всегда солнечные боги, меч Хеймдалля — солнечные лучи, а рог Хеймдалля — лунарный символ (как и глаз Одина). Наиболее вероятным представляется интерпретация Хеймдалля как стража богов и хранителя мирового древа, антропоморфной персонификацией которого он, возможно, и является. Одновременная связь с мировым древом Одина (как божественного шамана) объясняет параллелизм слуха (рога) Хеймдалля и глаза Одина. Не исключено, что рог Хеймдалля (в свете кеннинга о голове-мече) и прозвище «златорогий» первоначально связаны с его зооморфной ипостасью. С мировым древом связана и культовая община, откуда, возможно, и идет представление о Хеймдалля как первопредке. Не исключен и дополнительный солярный символизм. Образ Хеймдалля, трубящего в рог перед концом мира, скорее всего, обязан христианскому влиянию.